РУССКАЯ АРТИЛЛЕРИЯ ПРИ ОБОРОНЕ СЕВАСТОПОЛЯ

Севастополь, город русской военной славы, в первый раз увидел перед собой вражескую армию почти сто лет назад — в сентябре 1854 года.

Англо-французские захватчики не решились сразу, с подхода, итти на штурм, и это дало время защитникам Севастополя окружить город с суши кольцом земляных укреплений. Чтобы не дать противнику возможности приблизиться с моря, у входа на рейд были затоплены старые парусные корабли, а их орудия были поставлены на сухопутных укреплениях крепости.

Началась длительная осада, которая стоила англичанам и французам огромных потерь и материальных затрат.

Условия были очень неблагоприятны для защитников Севастополя: укрепления строились наспех, артиллерии было мало, всего лишь 145 крепостных орудий, разбросанных на протяжении семи километров; но и эти немногие орудия были очень плохо обеспечены снарядами и зарядами. Железных и даже шоссейных дорог из центра России на юг и в Крым в те времена не существовало. Проселочные дороги, проходившие по чернозему и глине юга России и Крыма, осенью, зимой и весной становились непроезжими. Только пара сильных волов могла тащить повозку по липкой грязи, двигаясь со скоростью 15–20 километров в сутки. Один снаряд к тяжелому крепостному орудию, весивший 400 килограммов, месяц и больше путешествовал на паре волов из Ростова-на-Дону, Измаила, Бендер или Луганска, откуда подвозили боеприпасы для защитников Севастополя. А в это время англичане, французы и турки, без хлопот подвозили все необходимое по морю; только один корабль доставлял им сразу 3000 тонн боеприпасов, столько, сколько могли поднять 6000 телег, запряженных двенадцатью тысячами волов.

Неудивительно, что во время бомбардировок русские батареи отвечали одним снарядом на два или три снаряда противника. Удивляться надо другому: что они могли отвечать хоть таким огнем.

Но нехватку снарядов русские артиллеристы возмещали исключительной точностью стрельбы и беззаветным мужеством. Меткая стрельба русских артиллеристов наносила противнику большой ущерб, заставляла англичан и французов каждый день восстанавливать свои разрушенные укрепления.

Напрасны были старания английской и французской артиллерии стереть с лица земли русские бастионы, уничтожить русскую артиллерию. Правда, при сильной бомбардировке от попадания многих ядер земляные насыпи за день расползались, а рвы оказывались наполовину завалены осыпавшейся в них землей; но за ночь тысячи русских артиллеристов и пехотинцев восстанавливали разрушенное, и на утро осаждающие снова видели перед собой грозные укрепления, обложенные мешками с землей амбразуры, а на месте подбитых орудий — новые, готовые дать отпор врагам (рис. 22).

Ожесточенную бомбардировку осажденного Севастополя предприняли англичане и французы с утра 5 (17) октября 1854 года.

В половине седьмого утра раздался грохот французских батарей. Вслед за ними заговорили и английские.

«Воздух сгустился, сквозь дым солнце казалось бледным месяцем. Севастополь был опоясан двумя огненными линиями: одну составляли наши укрепления, другая посылала нам смерть»,— пишет участник этого сражения.

Французские и английские генералы были совершенно уверены, что Севастополь не выдержит этой страшной бомбардировки.

Но уже через 2–3 часа после начала боя они могли удостовериться, что просчитались очень серьезно: неожиданность за неожиданностью подстерегала осаждающих.

За 3–4 недели вокруг города выросли грозные укрепления; русские дальнобойные орудия стреляли отлично, смелость гарнизона доходила до дерзости.

Русские батареи стреляли так метко, что уже вскоре после начала бомбардировки французские батареи на правом фланге союзников были подавлены огнем русской артиллерии.

В 8 часов 40 минут от удачного попадания русской бомбы взлетел на воздух французский пороховой склад. С русской батареи раздалось громовое «ура», и, по словам корреспондента английской газеты «Таймс», русские принялись стрелять с такой силой, что заставили почти совершенно замолчать французские батареи, которым удавалось делать выстрелы лишь через большие промежутки времени.

В 1 час 25 минут дня был взорван второй французский пороховой склад, в четвертом часу — английский.

На помощь французским и английским сухопутным батареям пришел морской флот, корабли которого начали бомбардировку Севастополя с моря. Но русские артиллеристы обрушили свои меткие снаряды и на вражеские корабли. От убийственного огня русских батарей в этот день сильно пострадало 5 французских линейных кораблей и фрегатов и 3 английских корабля; на английских и французских кораблях было убито и ранено несколько сот человек.

После этой бомбардировки французские офицеры писали: «Русские далеко превзошли то понятие, которое об них было составлено. Их огонь был убийственным и метким. Их пушки бьют на большое расстояние, и если русские принуждены были на минуту прекратить огонь под градом снарядов, осыпавших их амбразуры, то они тотчас же возвращались опять на свои места и возобновляли бой с удвоенным жаром. Неутомимость и упорное сопротивление русских доказали, что восторжествовать над ними не так легко, как предсказывали нам некоторые газетчики».

Французам и англичанам пришлось оставить мечты о том, чтобы закончить этот день штурмом: огонь русской артиллерии сорвал штурм* не допустил даже его начала.

Бомбардировки Севастополя повторялись еще много раз — и все с таким же результатом.

Неравная борьба затянулась; она длилась более одиннадцати месяцев — почти год.

Весь мир поражался героизму и стойкости русских войск.

6 июня 1855 года после исключительно сильной бомбардировки англичане, французы и турки пошли в атаку по всей линии обороны Севастополя. Шесть раз повторялись ожесточенные атаки, и все шесть раз они были отбиты главным образом огнем русской артиллерии. Надо отметить, что английские, французские и сардинские солдаты были вооружены заряжаемыми с дула нарезными ружьями — «штуцерами», которые могли наносить поражение на расстоянии до 800 метров, а русская пехота из-за промышленной отсталости царской России была вооружена главным образом гладкоствольными ружьями, заряжаемыми с дула и способными наносить поражение всего лишь на расстоянии до 200 метров. Условия борьбы были слишком неравными, и поэтому основную тяжесть обороны Севастополя вынуждена была принять на себя русская артиллерия.

Положение осажденных становилось все более тяжелым. Французы и англичане постепенно приближали свои траншеи к русским укреплениям. К концу осады они приблизились к севастопольским бастионам на 20–25 метров.

Тогда французы подвезли большое количество мортир, стрелявших навесным огнем. Эти мортиры засыпали русские укрепления снарядами, от которых нельзя было укрыться за земляными насыпями, потому что гранаты мортир падали почти отвесно сверху. У русских же почти не б$1ло в Севастополе орудий навесного огня, и они не могли вести равную борьбу с противником. Но и в этом безвыходном положении природная смекалка русских артиллеристов выручила их: они сами стали делать мортиры кустарным способом. Для этого брали орудие, лафет которого был подбит, снимали ствол и закрепляли его в специально вырытой яме, под определенным углом возвышения. Затем подготовляли снаряды и заряды для такой самодельной мортиры и открывали из нее огонь.

Но защитники осажденного города испытывали большие затруднения из-за недостатка подкреплений и боеприпасов. 27 августа 1855 года после самой ожесточенной из всех бомбардировок и кровопролитного рукопашного боя французы овладели главным укреплением Севастополя — Малаховым курганом, и положение обороняющихся стало чрезвычайно тяжелым.

5 сентября русские войска получили приказ отойти на северную сторону Севастопольской бухты.

Поражение царской России в Крымской войне показало всю гнилость и бессилие русского самодержавия, виновного в отсталости России и бездарности верховного командования, но доблестная одиннадцатимесячная оборона Севастополя вписала страницы бессмертной славы в историю русской армии и русского народа, который показал всему миру, на какие неслыханные подвиги способны его сыны, когда они защищают от врагов родную землю.