Курсовая работа: Советско-германские отношения накануне Второй мировой войны

Введение

В конце 20-х — начале 30-х гг. международная обстановка существенно изменилась. Глубокий мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 г., вызвал серьезные внутриполитические изменения во всех капиталистических странах. [1;1]

Веймарская политическая система рухнула вслед за экономической. Рычаги управления Германией нужно было передавать новым политическим силам — которые знают выход из сложившегося тупика. Закономерным результатом его в Германии стал приход к власти национал-социалистической немецкой рабочей партии, знавшей (или говорившей, что знает) способ выхода из экономического коллапса.

К концу 1932 года в НСДАП — один миллион членов. Крупнейшая партия в стране! Неудивительно, что именно ей растерявшееся от экономических неурядиц руководство Германии приняло решение поручить формирование правительства. Нацисты пришли к власти в Германии законным путем! Это — исторический факт. Немецкий народ вручил ключи от своей судьбы Национал-социалистической партии Германии. И отныне цели НСДАП и цели германской нации стали равноценными величинами.

30 января 1933 года лидер победившей на общегерманских выборах в Рейхстаг национал-социалистической немецкой рабочей партии Адольф Гитлер едет из берлинской гостиницы «Аллой» к рейхспрезиденту Гинденбургу, чтобы получить из его рук назначение на пост канцлера Германии. [2;1]

Новое правительство поставило своей целью пересмотреть итоги Первой мировой войны. В программе Гитлера, изложенной им в книге "Майн кампф" ("Моя борьба"), говорилось: "Мы возобновляем движение в том направлении, в котором оно было приостановлено шестьсот лет назад. Мы прекращаем извечный натиск на Юг и Запад Европы и обращаем взор на земли на Востоке... Но если мы сегодня говорим о новых землях в Европе, то мы можем думать, в первую очередь, только о России и подчиненных ей окраинных государствах".[1;1]

Не встречая практически никакого противодействия со стороны западных государств (Англии и Франции, в первую очередь, как руководителей Лиги Наций и гарантов мира в послевоенной Европе), Германия освободилась от ограничений, наложенных на неё Версальским договором. Потребовалось всего четыре года, 1933-1936 гг., чтобы Германия смогла ликвидировать все ограничения Версальского договора на перевооружение (воссоздать мощную армию, авиацию и флот; за 4 года увеличить число дивизий с 7 до 41). И хотя Версальско-Вашингтонская система международных отношений предусматривала механизм предотвращения международных кризисов (он состоял в коллективных действиях против агрессора через Лигу Наций), коллективного отпора не последовало. [3;15]

Приход к власти фашизма в Германии в 1933 г. вызвал смену ориентиров в советской внешней политике. Основными принципами нового курса советской дипломатии стали: ненападение и соблюдение нейтралитета в любом конфликте; политика умиротворения в отношении Германии и Японии; прилагаются усилия по созданию системы коллективной безопасности. Центральное место во внешнеполитической доктрине СССР занимают также вопросы разоружения. На международной конференции в Женеве в 1932 г. делегация СССР выдвинула проект всеобщего и полного разоружения, предложила декларацию об определении агрессора. В это же время Германия и Япония вышли из Лиги Наций. В 1933 г. одиннадцать государств, включая СССР, подписали Конвенцию об определении агрессора. Новая дипломатическая акция советского правительства имела целью создание противовеса пакту четырёх держав. Это выступление советской дипломатии значительно повысило международный вес Советского Союза.

В докладе на VII съезде Советов 28 января 1935 г. т. Молотов отметил большое значение инициативы СССР в вопросе о конвенции, давшей определение нападающей стороны (агрессора). «Большое значение получило предложение СССР об определении агрессора (нападающей стороны), — говорил т. Молотов.— На международных конференциях и в ряде международных договоров можно встретить указания на необходимость особых мер против нападающей стороны, против государства-агрессора, развязывающего войну. Но, несмотря на это, правительства буржуазных стран не проявляли охоты ясно сказать, кого же надо считать нападающей стороной, т. е. страной, ответственной за начало войны. Пришлось за это дело взяться советской дипломатии, особенно заинтересованной в охране мира и в мерах против военных нападений. Советская дипломатия с честью выполнила и эту задачу. Соответствующее предложение нами было внесено на обсуждение международной конференции. Для того же, чтобы это дело немедленно продвинуть практически вперёд, мы предложили ряду стран подписать соответствующий пакт, т. е. договор об определении нападающей стороны. Как известно, такой пакт подписали все граничащие с нами в Европе государства, также Турция, Персия, Афганистан и, кроме того, Чехословакия и Югославия». [4;1]

Вследствие ряда дипломатических соглашений с Европейскими странами и того, что в 1933г. из состава Лиги вышли два агрессивных государства-Германия и Япония, вступление СССР в Лигу Наций приобретало особый характер. Англии и Франции необходимо было любыми способами поддерживать враждебные отношения межу СССР и Германией, так как их взаимодействие представляло реальную угрозу этим странам.

Обычный порядок вступления отдельных государств в Лигу, а именно просьба соответствующего правительства о допущении в Лигу, был естественно неприемлем для Советского Союза как великой державы. Вот почему с самого начала в соответствующих переговорах было условленно, что СССР может войти в Лигу Наций лишь в результате просьбы Ассамблеи, обращенной к Советскому Союзу. Для того чтобы быть уверенным в результате последующего голосования, необходимо было, чтобы это приглашение было подписано, по крайней мере, двумя третями членов Лиги Наций, ибо для принятия в Лигу требуется большинство в две трети голосов. Ввиду того, что в Лиге в это время состояло 51 государство, необходимо было, таким образом, чтобы приглашение было подписано 34 государствами. В результате переговоров, которые велись министром иностранные дел Франции Барту и министром иностранных дел Чехословакии Бенешем, приглашение, подписанное представителями 30 государств, было послано. Правительства Дании, Швеции, Норвегии и Финляндии, ссылаясь на свою позицию нейтралитета, уклонились от подписания общего приглашения, направленного СССР, и ограничились лишь заявлением, что их делегаты в Лиге будут голосовать за принятие СССР в Лигу, и отдельными извещениями, выражающими их благожелательное отношении к вступлению СССР в Лигу Наций. В данном случае ссылка на позицию нейтралитета прикрывала боязнь этих стран Германии, которая могла бы счесть приглашение СССР вступить в Лигу Наций после того, как сама Германия вышла из Лиги, в качестве недружелюбного по отношению к ней шага. В сентябре 1934 года СССР был официально принят в Лигу Наций. Одновременно при переговорах был решен не вызывавший, впрочем, сомнения вопрос о предоставлении СССР постоянного места в Совете Лиги. Параллельно со вступлением СССР в Лигу Наций происходит так называемая "полоса дипломатического признания" Советского Союза. В этот период СССР устанавливает дипломатические отношения с рядом государств. 16 ноября 1933 года устанавливаются нормальные дипломатические отношения с США, в 1934 году - с Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией и другими странами. Это явилось непосредственным результатом как общей международной обстановки 1934 года, так и увеличения роли и значения Советского Союза в качестве фактора мира. [5;1]

Одновременно Великобритания явилась страной-инициатором политики компромисса с Германией, политики, которая впоследствии получит название «умиротворение агрессора». В июне 1935 года подписывается двустороннее англо-германское «Морское соглашение», по которому Германии разрешалось иметь военный флот. Германия немедленно приступает к строительству кораблей и подводных лодок. Односторонняя уступка Гитлеру со стороны Великобритании явилась первым нарушением Версальского договора. Отсутствие противодействия со стороны Лиги Наций позволяло Гитлеру выдвигать все новые и новые претензии. И, чтобы предотвратить войну, которую обещал развязать Гитлер в случае неисполнения его требований, Англия и Франция шли ему на все большие уступки. [3;16]

Претворение в жизнь политики "умиротворения" началось с уничтожения на географической карте Европы суверенного и независимого государства Чехословакия. 30 сентября 1938 г. по требованию гитлеровской Германии руководители Англии и Франции согласились передать Германии Судетскую область Чехословакии. Вместе с Гитлером и Муссолини под этим решением поставили свои подписи Чемберлен и Даладье. В соответствии с подписанным соглашением Англия, Франция, Германия и Италия гарантировали новые границы Чехословакии при условии ее отказа от договоров с СССР и Францией, а также урегулирование вопросов о польском и венгерском меньшинствах. Чехословакия, судьба которой решалась на этой конференции, и СССР, имевший с Чехословакией договор о взаимопомощи, приглашены не были. На следующий день после подписания мюнхенского соглашения польские войска вторглись в Чехословакию и, по определению У. Черчилля, Польша "... с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства", отторгнув у него Тишинскую область. Венгерские войска оккупировали в Чехословакии Закарпатскую Украину. Стали известны и условия, на которых Англия и Франция согласились пожертвовать Чехословакией. Это были обещания Германии не нападать на эти западные страны, что и было оформлено в англо-германской декларации и аналогичной франко-германской декларации, которые рассматривались как пакты о ненападении. Перед отлетом из Мюнхена Чемберлен встретился с Гитлером и заявил: "Для нападения на СССР у вас достаточно самолетов, тем более что уже нет опасности базирования советских самолетов на чехословацких аэродромах". Это было своего рода благословение Гитлеру в его политике, направленной против СССР. Расправа над суверенной страной, предательство Англией и Францией своих чешских друзей и союзников имели тягчайшие последствия для Чехословакии и судеб Европы. Мюнхен разрушил договорную систему СССР-Франция-Чехословакия по предотвращению немецкой агрессии в Европе и создал взамен нее условия по "канализации" территориальных устремлений на восток, в сторону СССР. В разговорах с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем уже во время войны И. Сталин говорил, что, если бы не было Мюнхена, не было бы и пакта о ненападении с Германией. [6;3]

Глава 1

В декабре 1938 г. Франция подписывает с Германией договор о ненападении, что заставляет советское руководство подумать о безопасности своих западных границ в условиях, когда на восточных было очень неспокойно. Япония, оккупировавшая в 1931 г. Манчжурию, в 1937 г. перешла к агрессии против остальной территории Китая и Монголии. Действия японских войск затронули и территорию СССР: в августе 1938 г. в районе озера Хасан произошло сражение между советскими и японскими войсками, закончившееся изгнанием японцев с территории, которую они собирались захватить. Следующая попытка была предпринята у реки Халхин-Гол в Монголии, здесь бои длились несколько месяцев, и советским войскам удалось успешно отразить все атаки японцев. 15 сентября 1939 г. было подписано перемирие с японской стороной.

Когда Германия начала ревизию европейских границ, аналогичные действия предприняла и Польша. В марте 1938 года Варшава организовала провокации на демаркационной линии с Литвой, предъявила ей ультиматум, требуя официально признать оккупированную польскими войсками в 1920 году и аннексированную в 1922 году Виленскую область польской территорией. В противном случае Польша угрожала Литве войной. Эта инициатива получила поддержку Берлина.

Чуть позже вместе с Германией Польша приняла участие в расчленении Чехословакии, захватив Тешинскую область. Фактически Польша выступила в роли соагрессора; в состоявшейся 20 сентября 1938 года беседе с Гитлером польский посол в Берлине указал, что именно позиция его страны позволила парализовать «возможность интервенции Советов в чешском вопросе».

В марте 1939 года Польша опять оказалась по одну сторону баррикад с Германией, активно поддержав идею оккупации Закарпатской Украины Венгрией. [9; вопр.1]

15 марта Германия оккупировала Чехию, а в конце марта — Мемельский край. 21 марта Риббентроп ультимативно потребовал от своего польского коллеги Бека удовлетворить все требования Германии, после чего «проводить совместную с Германией антисоветскую политику». Польша категорически отвергла германские требования, а Чемберлен 31 марта объявил от имени Англии и Франции о предоставлении гарантий Польше на случай агрессии. 6 апреля эти гарантии были оформлены в польско-британскую военную конвенцию. [11]

На фоне этих событий Советский Союз должен был определиться в выборе наиболее надёжного союзника. Предпринимались попытки заключить трёхстороннее соглашение с Великобританией и Францией, военные гарантии которого распространялись бы на всю Восточную Европу от Румынии до прибалтийских государств. [7;1]

Весной 1939 г., когда в политике гитлеровского правительства стали отчетливо проявляться тенденции к расширению агрессии за счет захвата Польши, у правящих кругов Англии и Франции возникли серьезные опасения, которые подкреплялись возросшей активизацией Германии и Италии в центре Европы и на Балканах. Гитлер потребовал включения Данцига в состав Германии. 14 апреля 1939 г. итальянские войска захватили Албанию. 28 апреля Германия заявила о расторжении англо-германского морского соглашения, заключенного 18 июня 1935 г., и одновременно расторгла договор о ненападении с Польшей, заключенный 26 января 1934 г. Правительства Англии и Франции забеспокоились, как бы эти действия в конце концов не привели гитлеровские войска на Запад. Они предприняли ряд срочных мер, чтобы обезопасить себя и оказать давление на Германию. Была гарантирована помощь Польше, если она подвергнется нападению. Такие же англо-французские гарантии получили Греция, Румыния и Турция. Но предпринятые Англией и Францией шаги не оказали существенного влияния на международные отношения и не изменили политики гитлеровской Германии. Ее нажим на Польшу возрастал. С целью воздействия на Германию Англия и Франция в марте 1939 г. начали переговоры с СССР о заключении договора о совместных действиях против Германии. Советское правительство, понимая реальную опасность надвигавшейся войны, более чем кто-либо, стремилось к сохранению мира и готово было принять эффективные меры против агрессии. В качестве основы для переговоров оно выдвинуло 17 апреля 1939 г. следующие положения, обязывавшие СССР, Англию и Францию: заключить сроком на 5 — 10 лет соглашение о взаимопомощи, включая и военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривавшихся государств; оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским странам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с Советским Союзом; в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из трех государств; не вступать в какие бы то ни было переговоры и не заключать мира с агрессорами отдельно друг от друга и без общего всех трех держав согласия. Правительство СССР сделало серьезный шаг к объединению усилий трех стран против фашистской агрессии с целью предотвращения второй мировой войны. Однако переговоры приняли затяжной характер.

Младшие партнеры Англии и Франции – Румыния, Польша и страны Прибалтики – резко негативно высказывались о предложениях Советского Союза предоставить ему право вводить войска на территории этих стран в случае немецкой агрессии, так как опасались, что они не будут выведены оттуда никогда. Несмотря на разность подходов, постепенно стороны стали находить общие точки и сближать свои позиции. Это привело к возможности проведения в Москве 12—21 августа 1939 года переговоров англо-франко-советских военных миссий. Основными противоречиями были по-прежнему вопросы о количестве выставляемых советских дивизий, о... праве прохода советских войск через территорию Польши и Румынии и т. п. [3;29]

Они продолжались до середины августа 1939 г. и показали, что англо-французские правящие круги стремились навязать Советскому Союзу такие односторонние обязательства, которые неизбежно вовлекли бы его в войну с Германией, а Англия и Франция остались бы в стороне. Английское и французское правительства уклонились от взаимных обязательств. Они добивались другого. В предложениях правительства Англии от 8 мая 1939 г., к которым присоединилось и французское правительство, их позиция была выражена более отчетливо, чем в предложениях от 14 апреля 1939 г., хотя основная идея осталась без каких-либо изменений. В предложениях от 8 мая говорилось, чтобы «Советское правительство огласило по собственной инициативе декларацию, в которой оно обязалось бы в случае вовлечения Великобритании и Франции в военные действия, во исполнение принятых им обязательств, оказать немедленное содействие, будь оно желательным, причем род и условия, в которых представлялось бы это содействие, служили бы предметом соглашения». Эти предложения, естественно, не могли послужить основой для организации фронта сопротивления против дальнейшего развертывания агрессии в Европе. Они были отвергнуты Советским правительством, так как, во-первых, не содержали принципа взаимности в отношении СССР и ставили его в неравное положение, а также не предусматривали обязательств Англии и Франции в случае нападения Германии на Советский Союз, во-вторых, предложения распространяли гарантию для восточноевропейских государств лишь на Польшу и Румынию, в то время как северо-западные границы СССР — со стороны Финляндии, Эстонии и Латвии — не гарантировались и оставались неприкрытыми. Получалось, что Советский Союз должен был оказать немедленную помощь Польше и Румынии, а по дополнительному англо-французскому предложению — Бельгии, Греции и Турции в случае нападения на них агрессоров и вовлечения в связи с этим в войну Англии и Франции. В то же время Англия и Франция не брали на себя обязательств по оказанию немедленной помощи Советскому Союзу, если он будет вовлечен в войну в случае нападения агрессора на граничащие с СССР Латвию, Эстонию и Финляндию. Разумеется, Советское правительство не могло согласиться с таким неравным и унизительным для СССР предложением. Отсутствие гарантии со стороны Англии и Франции в случае прямого нападения Германии на СССР и неприкрытость его северо-западных границ служили провоцирующим моментом для направления агрессии на Советский Союз. Затянувшиеся англо-франко-советские переговоры со всей очевидностью показали, что правительства Англии и Франции не желали заключения с СССР такого договора о взаимопомощи, который бы обеспечивал положительные результаты в борьбе против фашистской Германии. Действия английского и французского правительств свидетельствовали о том, что они не отказались от своей генеральной политики, направленной на развязывание германо-советской войны. Этим было продиктовано их поведение в ходе переговоров в 1939 г., сводившееся по существу к саботажу установления прочного сотрудничества между тремя государствами. Антисоветская политика Англии и Франции особенно резко проявилась при ведении военных переговоров, которые начались по инициативе правительства СССР в августе 1939 г. в Москве. Предложение о военных переговорах между представителями вооруженных сил трех государств Советское правительство внесло 23 июля 1939 г. 31 июля Чемберлен в палате общин заявил о согласии правительств Англии и Франции начать их. Однако, несмотря на срочность переговоров, английская и французская военные миссии были отправлены на товарно-пассажирском пароходе и прибыли в Москву только 11 августа. Советская военная миссия была уполномочена правительством вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе.

На первом же заседании выяснилось, что английская и французская миссии не имели полномочий для подписания какого-либо военного соглашения. В то время как в состав советской военной делегации, возглавлявшейся народным комиссаром обороны, входили ответственные представители Вооруженных Сил СССР, представителями Англии и Франции были второстепенные лица, не обладавшие полномочиями для решения столь важных военных вопросов. «Естественно, — пишут видные английские публицисты Уильям и Зельба Коутсы, — что в Москве сложилось крайне неблагоприятное впечатление. Нельзя было не прийти к выводу, что посылка миссии не являлась серьезным делом». [8;167]

Переговоры СССР с Англией и Францией все еще шли, когда 7 июня Латвия и Эстония заключили с Германией договоры о ненападении. Вслед за этим Эстонию посетили руководитель Генштаба сухопутных войск Германии генерал-лейтенант Франц Гальдер и руководитель Абвера адмирал Вильгельм Канарис. Укрепление позиций Германии в Прибалтике происходило прямо на глазах. Давние опасения советского руководства о превращении Прибалтики в плацдарм для агрессии против СССР воплощались на практике. [9;вопр.3]

Практически одновременно с началом переговоров с Англией и Францией с весны 1939 года СССР приступил к осторожному зондажу немецких позиций по поводу возможного сближения. [3;30]

Глава 2

Решение прекратить переговоры с Англией и Францией и заключить с Германией договор о ненападении было принято Сталиным и Молотовым. Обе стороны имели разные цели, заключая этот договор. Гитлер лихорадочно готовил нападение на Польшу и считал, что этот договор исключит для Германии угрозу войны на два фронта в Европе, поскольку Сталин, по его расчетам, заинтересован в захвате территорий бывшей Российской империи и будет стремиться получить такую возможность благодаря договору с Германией. Сталин рассматривал договор как шанс осуществить свои агрессивные намерения, избежав вооруженного конфликта, и возможность готовиться к военным действиям, которые неминуемо должны будут наступить. [10;1]

24 июля советник восточноевропейской референтуры Отдела экономической политики германского МИДа Карл Шнурре (Karl Schnurre) в беседе с советским временным поверенным в делах Г. И. Астаховым, после обсуждения текущих экономических вопросов, изложил план улучшения германо-советских политических отношений (предварительно оговорив эту часть беседы, как неофициальный обмен мнениями). 26 июля Шнурре продолжил развивать эту тему, пригласив по указанию Риббентропа Астахова и заместителя торгпреда Е. И. Бабарина в ресторан. Третий пункт плана был несколько конкретизирован немецкой стороной: «или возвращение к тому, что было раньше <договор о нейтралитете 1926 г.>, или же новое соглашение, которое примет во внимание жизненные политические интересы обеих сторон» [11]

В соответствии с данными мне инструкциями я прошлым вечером пригласил советского поверенного в делах Астахова и главу советского торгового представительства здесь Бабарина на обед в Эвест. Русские пробыли до примерно половины первого ночи. Они начали говорить об интересующих нас экономических и политических проблемах в очень живой и интересной форме, поэтому стало возможным неофициальное и всестороннее обсуждение отдельных вопросов, упоминавшихся Имперским Министром иностранных дел. Особо интересным в разговоре было нижеследующее:

На замечание Астахова о тесном сотрудничестве и общности интересов внешней политики, которые ранее существовали между Германией и Россией, я ответил, что возобновление подобного сотрудничества представляется мне сейчас вполне возможным, если советское правительство находит его желательным. Я мог бы мысленно представить себе три этапа:

Первый этап: Восстановление сотрудничества в экономической области с помощью кредитного и торгового договора, который будет заключен.

Второй этап: Нормализация и улучшение политических отношений. Это включает в себя, среди прочего, уважение интересов другой стороны в прессе и общественном мнении, уважение к научным и культурным мероприятиям другой стороны. Официальное участие Астахова в германском Дне искусства в Мюнхене или приглашение германской делегации на Сельскохозяйственную выставку в Москве может, как это было предложено мне статс-секретарем, быть включено сюда же.

Третьим этапом будет восстановление хороших политических отношений: или возвращение к тому, что было раньше (Берлинский договор), или же новое соглашение, которое примет во внимание жизненные политические интересы обеих сторон. Этот третий этап, как мне кажется, вполне достижим, так как во всем районе от Балтийского моря до Черного моря и Дальнего Востока нет, по моему мнению, неразрешимых внешнеполитических проблем между нашими странами. В дополнение к этому, несмотря на все различия в мировоззрении, есть один общий элемент в идеологии Германии, Италии и Советского Союза: противостояние капиталистическим демократиям. Ни мы, ни Италия не имеем ничего общего с капиталистическим Западом. Поэтому нам кажется довольно противоестественным, чтобы социалистическое государство вставало на сторону западных демократий,

В полном согласии с Бабариным Астахов назвал путь сближения с Германией соответствующим интересам обеих стран. Однако он отметил, что вероятно, темп должен быть медленным и постепенным. Советский Союз усматривает серьезную для себя угрозу во внешней политике национал-социализма. Мы с полным основанием говорили о нашей нынешней политической ситуации как об окружении. Именно этим словом и характеризует Советский Союз свою политическую ситуацию после известных сентябрьских событий прошлого года. Астахов имел в виду Антикоминтерновский пакт, наши отношения с Японией, Мюнхен, свободу рук в Восточной Европе, которую мы там получили и политические последствия всего этого для Советского Союза. Наша теория о том, что прибалтийские государства, Финляндия, а также Румыния входят в нашу сферу влияния, окончательно убедила советское правительство в том, что ему угрожают, Москва не совсем верит в изменение германской политики в отношении Советского Союза. Ждать можно лишь постепенного изменения

В своем ответе я подчеркнул, что в настоящее время германская политика на Востоке берет абсолютно иной курс, С нашей стороны не может быть и речи об угрозе Советскому Союзу. Наша цель лежит в совершенно другом направлении. Молотов сам в своей последней речи назвал Антикоминтерновский пакт маскировкой союза, направленного против западных демократий. Он осведомлен о Данцигской проблеме и о связанном с нею польском вопросе. Я вижу в этом все что угодно, кроме столкновений интересов Германии и Советского Союза. Но, что мы намерены уважать целостность прибалтийских государств и Финляндии, стало совершенно ясно благодаря нашим пактам о ненападении и нашим неагрессивным предложениям. Наши отношения с Японией строятся на основе прочной дружбы, которая, однако, не нацелена против России. Германская политика направлена против Англии. Это решающий фактор. Как я уже заявлял ранее, я вполне могу представить себе далеко идущее соглашение о соблюдении взаимных интересов вместе с рассмотрением проблем, являющихся жизненно важными для России.

В данный момент, однако, этому препятствует Советский Союз, подписывающий с Англией договор, направленный против Германии. Советский Союз в этом случае сделает свой выбор и встанет, вместе с Англией, в оппозиционный Германии лагерь. Только по этой причине я возражаю против медленных поисков пути к достижению возможного взаимопонимания между Германией и Советским Союзом. Сейчас время еще дает нам возможность, которой не будет после заключения договора с Лондоном. Это должно быть принято в Москве во внимание. Что может Англия предложить России? Самое большее — участие в европейской войне, вражду с Германией, но ни одной устраивающей Россию цели. С другой стороны, что можем предложить мы? Нейтралитет и невовлечение в возможный европейский конфликт и, если Москва этого пожелает, германо-русское понимание относительно взаимных интересов, благодаря которому, как и в былые времена, обе страны получат выгоду.

Во время последующей беседы Астахов снова вернулся к вопросу о прибалтийских государствах и спросил, есть ли у нас, кроме планов экономического проникновения, далеко идущие политические намерения. Он также очень серьезно отнесся к румынскому вопросу. Что касается Польши, то он заявил, что так или иначе Данциг будет возвращен Германскому государству и вопрос о Коридоре должен быть каким-либо образом разрешен в пользу Германского государства. Он спросил, не склоняется ли также на сторону Германии население территорий, когда-то принадлежавших Австрии, в частности Галиции и украинских территорий. Описав наши торговые отношения с прибалтийскими государствами я ограничил себя заявлением о том, что интересы Германии и России не придут в столкновение по этим вопросам. Более того, урегулирование украинского вопроса ¹⁹ показало, что мы не ставим своей целью что-либо, что может быть опасно для советских интересов.

Довольно широкая дискуссия велась по вопросу о том, почему национал-социализм считает внешнюю политику Советского Союза враждебной. В Москве никогда не могли этого понять, хотя там всегда понимали противостояние национал-социализма коммунизму внутри [Германии]. Я воспользовался этим удобным случаем для подробного изложения нашего мнения относительно изменений, происшедших в русском большевизме за последние годы.

Антагонизм к национал-социализму явился естественным результатом его [национал-социализма] борьбы с коммунистической партией Германии, зависимой от Москвы и являвшейся лишь орудием Коминтерна. Борьба против германской коммунистической партии уже давно закончилась. Коммунизм в Германии искоренен. Коминтерн же уже заменен Политбюро, которое следует теперь совершенно другой политике, чем та, которая проводилась, когда доминировал Коминтерн. Слияние большевизма с национальной историей России, выражающееся в прославлении великих русских людей и подвигов (празднование годовщин Полтавской битвы, Петра Первого, битвы на Чудском озере, Александра Невского) изменили интернациональный характер большевизма, как нам это видится, особенно с тех пор, как Сталин отложил на неопределенный срок мировую революцию. При таком положении дел мы сегодня видим возможности, которых не видели ранее, так как удостоверились, что не делается попыток распространять в какой-либо форме коммунистическую пропаганду в Германии.

Под конец Астахов подчеркнул, что этот разговор был для него очень важен. Он сообщит о нем в Москву, и он надеется, что все это отразится заметным образом на ходе будущих событий. Вопрос о торговле и кредитном соглашении обсуждался в деталях.

После заявлений русских у меня создалось впечатление, что Москва еще не решила, что она хочет делать.

Русские умолчали о состоянии переговоров о пакте с Великобританией и о шансах на его заключение. Учитывая все это, можно заключить, что в течение определенного времени Москва решила следовать как в отношении нас, так и в отношении англичан политике затягивания и отсрочек для того, чтобы отложить принятие решений, важность которых она ясно понимает.

Отсюда гибкая позиция русских в ходе многочисленных бесед, такова, в частности, позиция Молотова; отсюда и затягивание экономических переговоров, на которых русские крайне сдержанны в темпе; отсюда, скорее всего, также и задержка в Москве посла Мерекалова. А в общем — большое недоверие не только к нам, но и к Англии. С нашей точки зрения можно рассматривать как заметный успех то, что Москва после месяцев переговоров с англичанами все еще не ясно представляет себе, что ей следует в конце концов делать.

О позиции Германии Астахов сообщает в телеграмме:

Германия готова разговаривать и договориться с нами [СССР] по всем интересующим обе стороны вопросам, дав все гарантии безопасности, какие мы захотели бы от неё получить. Даже в отношении Прибалтики и Польши договориться было бы так же легко, как было в отношении Украины (от которой Германия отказалась).

1. Идеологические расхождения между Национал-социалистической Германией и Советским Союзом были единственной причиной, по которой в предшествующие годы Германия и СССР разделились на два враждебных, противостоящих друг другу лагеря. События последнего периода, кажется, показали, что разница в мировоззрениях не препятствует деловым отношениям двух государств и установлению нового и дружественного сотрудничества. Период противостояния во внешней политике может закончиться раз и навсегда; дорога в новое будущее открыта обеим странам.

2. В действительности, интересы Германии и СССР нигде не сталкиваются. Жизненные пространства Германии и СССР прилегают друг к другу, но в столкновениях нет естественной потребности. Таким образом, причины для агрессивного поведения одной страны по отношению к другой отсутствуют. У Германии нет агрессивных намерений в отношении СССР. Имперское правительство придерживается того мнения, что между Балтийским и Черным морями не существует вопросов, которые не могли бы быть урегулированы к полному удовлетворению обоих государств. Среди этих вопросов есть и такие, которые связаны с Балтийским морем, Прибалтикой, Польшей, юго-восточным районом и т.д. В подобных вопросах политическое сотрудничество между двумя странами может иметь только положительный результат. То же самое относится к германской и советской экономике, сотрудничество которых может расширяться в любом направлении.

3. Нет никакого сомнения, что сегодня германо-советские отношения пришли к поворотному пункту своей истории. Решения, которые будут приняты в ближайшем будущем в Берлине и Москве по вопросу этих отношений, будут в течение поколений иметь решающее значение для германского и советского народов. От этих решений будет зависеть, придется ли когда-нибудь двум народам снова, без возникновения каких-либо действительно непреодолимых обстоятельств, выступить друг против друга с оружием в руках, или же снова наступят дружеские отношения. Прежде, когда они были друзьями, это было выгодно обеим странам, и все стало плохо, когда они стали врагами.

4. Верно, что Германия и Советский Союз, в результате многолетней вражды их мировоззрений, сегодня относятся друг к другу с недоверием. Должно быть счищено много накопившегося мусора. Нужно сказать, однако, что даже в этот период естественные симпатии немцев и русских друг к другу никогда не исчезали. На этой базе заново может быть построена политика двух государств.

5. Имперское правительство и Советское правительство должны на основании всего своего опыта считаться с тем фактом, что капиталистические демократии Запада являются неумолимыми врагами как Национал-социалистической Германии, так и Советского Союза. Сегодня, заключив военный союз, они снова пытаются втянуть СССР в войну против Германии. В 1914 году эта политика имела для России катастрофические последствия. В общих интересах обеих стран избежать на все будущие времена разрушения Германии и СССР, что было бы выгодно лишь западным Демократиям.

6. Кризис в германо-польских отношениях, спровоцированный политикой Англии, а также британская военная пропаганда и связанные с этим попытки создания [антигерманского] блока делают желательным скорейшее выяснение германо-русских отношений. В противном случае, независимо от действий Германии, дела могут принять такой оборот, что оба правительства лишатся возможности восстановить германо-советскую дружбу и совместно разрешить территориальные вопросы, связанные с Восточной Европой. Поэтому руководителям обоих государств следует не пускать события на самотек, а действовать в подходящее время. Будет губительно, если из-за отсутствия взаимопонимания по отношению к взглядам и намерениям друг друга наши народы окончательно разойдутся в разные стороны.

Насколько нам известно, советское правительство также желает внести ясность в германо-советские отношения. Поскольку, однако, судя по предшествующему опыту, такое выяснение отношений может протекать лишь постепенно и через обычные дипломатические каналы, Имперский Министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени Фюрера изложить взгляды Фюрера господину Сталину. Только такое непосредственное обсуждение может, по мнению господина фон Риббентропа, привести к изменениям; и, таким образом, закладка фундамента для некоторого улучшения германо-русских отношений уже не будет казаться невозможной.

Приложение: Я прошу Вас не вручать этих инструкций господину Молотову в письменном виде, а зачитать их ему. Я считаю важным, чтобы они дошли до господина Сталина в как можно более точном виде, и я уполномочиваю Вас в то же самое время просить от моего имени господина Молотова об аудиенции с господином Сталиным, чтобы Вы могли передать это важное сообщение еще и непосредственно ему. В дополнение к беседе с Молотовым условием моего визита являются широкие переговоры со Сталиным.

Молотов с величайшим интересом выслушал информацию, которую мне было поручено передать, назвал ее крайне важной и заявил, что он сразу же передаст ее своему правительству и в течение короткого времени даст мне ответ. Он может заявить уже сейчас, что Советское правительство тепло приветствует германские намерения улучшить отношения с Советским Союзом и теперь, принимая во внимание мое сегодняшнее сообщение, верит в искренность этих намерений.

В связи с идеей приезда сюда Имперского Министра иностранных дел он хочет высказать свое личное мнение о том, что подобная поездка требует соответствующих приготовлений для того, чтобы обмен мнениями дал какие-либо результаты.

В этой связи его интересует вопрос о том, как германское правительство относится к идее заключения пакта о ненападении с Советским Союзом, а также, готово ли германское правительство повлиять на Японию с целью улучшения советско-японских отношений и урегулирования пограничных конфликтов, и намеревается ли Германия дать возможные совместные гарантии прибалтийским государствам.

Касательно поисков путей расширения экономических связей Молотов признал, что переговоры в Берлине развиваются успешно и приближаются к благоприятному исходу.

Молотов повторил, что, если мое сегодняшнее сообщение включает в себя идею пакта о ненападении или что-то похожее, вопрос должен быть обсужден более конкретно, чтобы в случае прибытия сюда Имперского Министра иностранных дел вопрос не свелся к обмену мнениями, а были приняты конкретные решения.

Молотов признал, что быстрота нужна для того, чтобы не быть поставленными перед совершившимися фактами, но отметил, что необходима соответствующая подготовка упомянутых им вопросов.

Подробный меморандум о ходе беседы будет послан самолетом в четверг, специальным курьером.

Шуленбург. [12]

17 августа Шуленбург передал Молотову ответ о готовности заключить пакт на 25 лет, причем как можно скорее, ввиду могущей возникнуть в ближайшие дни войны с Польшей. В ответ Молотов передал ноту, в которой заключение пакта обусловливалось заключением торгового и кредитного соглашения. Экономическое соглашение было спешно согласовано немцами 18 августа и подписано 19 августа; в тот же день Молотов выразил согласие принять Риббентропа и в 16 час. 30 мин передал советский проект пакта Шуленбургу с постскриптумом, в котором содержался набросок будущего секретного протокола^[19]. Однако были выставлены условия, отодвигавшие визит Риббентропа на 26—27 августа. Для Гитлера эта отсрочка была неприемлема, так как срок нападения на Польшу уже был назначен и Гитлер спешил закончить кампанию до начала осенних дождей. В результате на следующий день Гитлер направил Сталину личную телеграмму, в которой просил принять Риббентропа 22 или 23 числа. [12]

Договор о ненападении между СССР и Германией, более известный как пакт Молотова-Риббентропа, был заключен в Москве 23 августа 1939 года.

Правительство СССР и Правительство Германии, руководствуясь желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года,

пришли к следующему соглашению:

Статья I

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга, как отдельно, так и совместно с другими державами.

Статья II

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.

Статья III

Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интереcы.

Статья IV

Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.

Статья V

В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры и конфликты исключительно мирным путем в порядке дружеского обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.

Статья VI

Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.

Статья VII

Настоящий договор подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.

По случаю подписания Пакта о Ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся представители обеих Сторон обсудили в строго конфиденциальных беседах вопрос о разграничении их сфер влияния в Восточной Европе. Эти беседы привели к соглашению в следующем:

1. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих прибалтийским государствам (Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве), северная граница Литвы будет являться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР. В этой связи заинтересованность Литвы в районе Вильно признана обеими Сторонами.

2. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих Польскому государству, сферы влияния Германии и СССР будут разграничены приблизительно по линии рек Нарев, Висла и Сан.

Вопрос о том, желательно ли в интересах обеих Сторон сохранение независимости Польского государства, и о границах такого государства будет окончательно решен лишь ходом будущих политических событий.

В любом случае оба Правительства разрешат этот вопрос путем дружеского согласия.

3. Касательно Юго-Восточной Европы Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии. Германская сторона ясно заявила о полной политической незаинтересованности в этих территориях.

4. Данный протокол рассматривается обеими Сторонами как строго секретный.

Заключение

Документ этот, по мнению одних историков, во многом способствовал началу Второй мировой войны, по мнению других - позволил отсрочить ее начало. Кроме того, пакт в значительной мере определил судьбу латышей, эстонцев, литовцев, а также западных украинцев, белорусов и молдаван: в результате пакта эти народы, многие из которых впервые в своей истории объединились в составе одного государства, почти полностью влились в Советский Союз. Несмотря на коррективы, внесенные в судьбы этих народов развалом СССР в 1991 году, пакт Молотова-Риббентропа до сих пор определяет многие геополитические реальности в современной Европе.

Договор был ратифицирован Верховным Советом СССР через неделю после его подписания, причем от депутатов было скрыто наличие "секретного дополнительного протокола", который так никогда и не был ратифицирован. А уже на другой день после ратификации договора, 1 сентября 1939 года, Германия напала на Польшу.

В полном соответствии с секретным протоколом, чей оригинал был найден в архивах Политбюро ЦК КПСС только в середине 1990-х годов, германские войска в 1939 году не заходили в населенные преимущественно белорусами и украинцами восточные регионы Польши, а также на территорию Латвии, Литвы и Эстонии. На все эти территории впоследствии вошли советские войска. 17 сентября 1939 года советские войска вошли на территорию восточных регионов Польши. В 1939-1940 годах, опираясь на левые политические силы в этих странах, сталинское руководство установило контроль над Латвией, Литвой и Эстонией, а в результате военного конфликта с Финляндией, тоже отнесенной секретным протоколом к сфере интересов СССР, отторгло от этой страны часть Карелии и прилегающие к Ленинграду (ныне город Санкт-Петербург) территории.

Как писал в своих мемуарах премьер-министр Великобритании (1940-1945) Уинстон Черчилль, тот факт, что такое соглашение между Берлином и Москвой оказалось возможным, означал провал английской и французской дипломатии: не удалось ни направить нацистскую агрессию против СССР, ни сделать Советский Союз своим союзником до начала Второй мировой войны. Тем не менее, и СССР нельзя назвать однозначно выигравшим от пакта, хотя страна получила дополнительные два года мирного времени и значительные дополнительные территории у своих западных границ.

В результате пакта Германия в 1939-1944 годах избежала войны на два фронта, последовательно разгромив Польшу, Францию и малые страны Европы и получив для нападения на СССР в 1941 году армию, имевшую два года боевого опыта. Таким образом, главной выигравшей от пакта стороной, по мнению многих историков, можно считать нацистскую Германию.

Уже после войны, понимая, что пакт подмачивает его репутацию главного антифашиста планеты, Сталин приложил все усилия к тому, чтобы оправдать пакт в советской и мировой историографии. Задача усложнялась тем, что в руки американцев, занявших западную часть Германии, попали немецкие документы, позволявшие сделать предположение о существовании секретных протоколов к пакту. Поэтому в 1948 году при участии Сталина (как полагают многие исследователи, им лично) была подготовлена "историческая справка" под названием "Фальсификаторы истории".

Литература

1. www.Grandars.ru

2. www.renascentia.ru «Миф об умиротворении агрессора или как началась 2-ая Мировая война».

3. «СССР накануне второй Мировой войны, Советско-Германские отношения» Методические указания для студентов геолаго-географического факультета автор Л. Н. Краснова. Растов-на-Дону 2008 г.

4. www.diphis.ru «Всемирная история дипломатии».

5. www.students.ru «Лига Наций».

6. Газета «Военно-промышленный курьер» автор Валерий Калинин «Две палитики накануне 2-й Мировой».

7. www.de.ifmo.ru «Внешняя политика СССР в 30-е годы 20-го века».

8. «Начало 2-ой Мировой войны. Англ-франко-советские переговоры. Германская дипломатия» История России-учебник для вузов 2006 г.

9. «Пакт Молотова-Рибентропа в вопросах и ответах» Александр Дюков Москва 2009 г.

10. www.km.ru «Энциклопедия».

11. Википедия.

12. «СССР-Германия. 1939-1941 г. Документы и материалы о советско-германских отношениях с апреля 1939 г. по июль 1941 г.»